История о том, как из электроизмерительного прибора родилась электромузыка

10

Музыкант и лектор Термен мог быть доволен головокружительным своим успехом. Но физику, технику, изобретателю недостаточно шумной эстрадной популярности, как бы ни льстила она самолюбию. В сущности, физик Термен разрешил лишь одну из интересовавших его задач.

Для физика электромузыка и радиосигнализация были не что иное, как осуществление электрического дальноосязания. Увлекательная же идея применить электромагнитные волны для усиления чувствительности человеческого организма означала, что не только осязание и слух, но и остальные чувства — зрение, обоняние, вкус — можно сделать намного совершеннее.

Не прошло двух месяцев после демонстрации радиосигнального прибора и терменвокса в Кремле, как Термен выступил в Петрограде с докладом «О видении на расстоянии», в котором изложил проект действующей установки электрического дальновидения.

В 20-е годы идеи радиопередачи изображений на расстояние будоражили многие головы. Фототель, телефот, телеоптикон, телегор… Новые устройства сыпались, как из рога изобилия. В большинстве случаев это были установки для передачи неподвижных изображений в течение длительного промежутка времени — то, что мы называем фототелеграфом. Если же установки передавали движущееся изображение, то лишь предварительно заснятое на кинопленку. В то время даже название самого процесса еще не устоялось. Уже существовало слово «телевидение», но Термен предпочитал называть это дальновидением. То же самое именовалось телевизией, телеоптикой, телескопией. Ни одно из предложенных устройств — как бы ни называли его авторы — не позволяло наблюдать движущиеся предметы в момент, когда движение совершается. Термен предлагал устройство, которое позволило бы увидеть само событие.

Но одно дело — предложить проект, зарисовать его на бумаге, и совсем другое — осуществить.
Иные его коллеги не воспринимали Термена всерьез: Термен? Талантлив. Но… Они бы назвали его фантазером, однако в ин­ституте Иоффе это вовсе не было бранным словом. Но… легкомыслен! — говорили они. А Иоффе относился к Термену с интересом. По-видимому, придавал его работам большое значение и многого ждал от него. Во время своих поездок за границу он не раз вспоминает в письмах о Термене: «Я очень прошу всех, кто сейчас работает, написать мне о ходе дела и о том, чего не хватает. В особенности это отно­сится к Термену, Селякову, Чернышеву…» (Берлин, 16. V. 1921).

В мае 1922 года Иоффе спрашивает (из Берлина же), какие книги хотели бы получить из-за границы профессора Политехнического института, и просит прислать списки. «пусть пришлет кое-кто из рентгеновцев — Семенов, Яукирский, Термен…»

«Очень интересны опыты Гебе,— пишет он жене из Берпина в ноябре 1925 года,— укажи на них Чернышеву и Термену».

Удивительно заботливым, доброжелательным человеком был внешне холодноватый «папа Иоффе». И не кто иной, как он, настоял на там, чтобы руководитель лаборатории электрических колебаний Термен был зачислен в Политехнический институт… студентом физико-механического факультета. Ведь физик Термен имел военно-инженерное образование, окончил консерваторию со званием «свободного художника», но диплома физика у физика не было.

Тут же новоиспеченный студент выбрал себе тему для диплома — электрическое дальновидение.